В беседке под старым абрикосовым деревом Соня читала Басе, Люсе и Персику сказку Пушкина.
У Лукоморья дуб зелёный,
Златая цепь на дубе том.
На самом деле Соня рассказывала сказку по памяти, потому что знала начало наизусть. Однако ей очень хотелось, чтобы Бася, Люся и Персик думали, что она умеет читать. Солидно перевернув страницу, Соня покосилась на слушателей.
Персик с зажатой в зубах резиновой морковкой скакал вокруг её ног, требуя, чтобы она отняла игрушку и забросила подальше. Когда его просьба исполнялась, Персик со счастливым лаем нёсся за морковкой, хватал в зубы и снова возвращался к Соне. Эта игра ему никогда не надоедала. Бася валялась на спине, скрестив передние лапки в белых «носочках» и задрав кверху задние в пушистых белых «штанишках». Её голова с коричнево-белой мордочкой была повернута набок, глаза прикрыты. Слушала Соню лишь Люся. То ли из вежливости, то ли потому, что сидела в клетке и деваться было ей некуда.
И днём, и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом, — сообщила публике Соня.
Бася неодобрительно стукнула хвостом:
— Сажать учёного на цепь — варварство! Особенно, кота!
Идёт направо — песнь заводит.
Налево — сказку говорит.
Что случилось у Лукоморья дальше, Соня запамятовала, поэтому укоризненно заметила:
— А ты, Бася, ни сказок не рассказываешь, ни песен не заводишь!
Приоткрыв жёлтые глаза, Бася бросила на девочку взгляд, исполненный скорби:
— Как не стыдно требовать от меня такую чушь! Сказки и песни! В моём-то возрасте! При моём-то здоровье!
Бася и впрямь была самой старшей в компании. Ей исполнилось восемь лет, а Соне только шесть. Персик с Люсей и того моложе. Что касается здоровья, то единственный телесный недуг, которым страдала Бася, состоял в ожирении.
— Не такая уж ты старая, — поджала губки Соня, — и не больная. Папа говорит, что тебе просто надо больше двигаться. Ты хоть вокруг дерева походи. Направо и налево.
Бася зевнула во всю розовую пасть, не соглашаясь с этим бессмысленным предложением. К Соне вновь подскочил пёсик и забросил морковку ей на колени.
— А ты, Персик, с мыслей меня сбиваешь, — строго сказала Соня.
Бася, мимо которой пронёсся Персик, недовольно уселась и стала похожа на пушистый шар. Раздражённо постукивая хвостом, Бася уставилась на Персика, который вдвое уступал ей в размерах:
— И зачем только в доме поселили это суетливое существо?
— Затем, что собака — друг человека! — жизнерадостно протявкал Персик.
— В отличие от жирных ленивых кошек! — неприязненно пискнула Люся, питавшая к семейству кошачьих генетическую антипатию.
Бася перевела немигающий жёлтый взгляд на Люсю:
— Крыса — тоже друг человека?
Люся встопорщила усы:
— Больше, чем друг! Крысы — предки человека и ближайшие родственники!
— Вот и нет, — возразила Соня. — У меня все ближайшие родственники — люди. И предки тоже.
— Люди произошли от крыс! Учёными это доказано!
— Учёными крысами? — уточнила Соня.
— И днём, и ночью крыс учёный всё ходит по цепи кругом, — насмешливо фыркнула в усы Бася.
— Учёными людьми, — окрысилась Люся.
— Может, эти учёные люди и произошли от крыс, а я — от мамы и папы, —отмежевалась от учёных Соня. — Мама и папа совсем не похожи на крыс!
— На крыс белки похожи! — подал голос Персик и с заливистым лаем помчался к дереву, возле которого носилась пара игривых белок.
— Ближайших родственников в клетках не держат, — стукнула хвостом Бася. — В клетках держат вредителей и разносчиков заразы!
— На кого это ты намекаешь? — взвизгнула Люся. — Белые крысы — чистейшие!
Басин хвост стал выбивать дробь:
— А ты ещё и расистка!
— Кто Люся? — не поняла Соня.
— Мерзкое существо, считающее альбиносов с лысыми розовыми хвостами чище других. Ненавижу расистов! — прошипела Бася.
— Благодаря белым крысам совершены почти все открытия в медицине! — заверещала Люся.
Бася вскочила, вздыбив пушистую шерсть:
— Белым?! Ты опять за своё?! Расисты вроде тебя убивали чёрных кошек!
Читать всю сказку
